После освобождения Ноа Аргамани из плена ХАМАСа, разразился скандал из-за её решения присоединиться к поездке премьер-министра Биньямина Нетаньягу в Вашингтон. Многие восприняли это как попытку использовать её трагическую историю в политических целях, что вызвало бурную реакцию критиков политики Нетаньягу.
Началось всё с того, что Ноа Аргамани, которая провела 246 дней в плену ХАМАСа, решила присоединиться к делегации премьер-министра, которая отправилась вчера в США. Бизнесмен Рони Мана, ранее близкий к семье Нетаньягу, в своём Х заявил: “Я бы предпочел, чтобы она осталась в плену, а Арнон Замора (погибший солдат ЦАХАЛа в ходе операции по ее освобождению) был бы жив”. После волны критики Мана извинился, написав: “Хочу извиниться перед Ноа Аргамани за свои слова. Этому нет никакого оправдания, я прошу прощения”.
אני רוצה להתנצל בפני נועה ארגמני על הדברים שכתבתיבעיניינה או כלפיה אין לזה שום מקום אני מבקש את סליחתה
— ronimana (@RoniMana) July 23, 2024
Журналист “Гаарец” Ури Мишгав поддержал Рони Мана, написав в Facebook, что Ноа и её отец должны стыдиться своего решения поехать вместе с Нетаньягу: “Это позор, что они согласились участвовать в этой показушной поездке, когда другие заложники продолжают страдать”.
Несколько политиков встали на защиту Ноа. Лидер партии “Демократим” Яир Голан отметил: “Критика в адрес Ноа Аргамани необоснованна. Не судите, пока сами не окажетесь в её ситуации. Она провела в плену 246 дней. Никто из нас не может понять, через что она прошла. Я поддерживаю её решение присоединиться к премьер-министру, оставьте её в покое”.
Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналуהגינויים נגד נעה ארגמני אינם הגונים. אל תדון את חברך עד שתגיע למקומו.
נעה הייתה בשבי החמאס 246 יום.
איש מאיתנו לא יבין את הגהנום שהיא עברה.
ראש הממשלה טס טיסת ראווה מיותרת. הוא מפקיר את החטופים, אבל אני מכבד את ההחלטה של נעה להצטרף אליו.
הרפו.— Yair Golan – יאיר גולן (@YairGolan1) July 23, 2024
Гидеон Саар также добавил в защиту Ноа: “Те, кто нападают на Ноа Аргамани и её отца, считают себя моральными авторитетами. Но правда противоположна: это низость и моральное падение. Разделять заложников и их семьи по политическим мотивам — это отвратительно”.
המתגוללים על נועה ארגמני ואביה מאמינים שהם סוג של ״תו תקן מוסרי״. האמת היא כמובן הפוכה: זו תחתית של שפל מוסרי. הניסיון לחלק את החטופים ובני משפחותיהם לפי מפתח פוליטי הוא מתועב. מי שפועל כך מעיד על עצמו שעבורו הם רק כלי או מכשיר להגשמת מטרות אחרות לגמרי.
— Gideon Sa'ar | גדעון סער (@gidonsaar) July 23, 2024
Депутат Кнессета Эли Далал также выразил поддержку Ноа: “Ноа Аргамани – настоящая героиня. Она прошла через ад и вернулась с невероятной силой духа. Злобные критики используют её страдания в политических целях. Это недопустимо. Ноа заслуживает глубочайшего уважения за свою храбрость и благородство”.
Другие политики, такие как Боаз Бисмот и Амихай Шикли, также высказались в защиту Ноа, осудив критиков и подчеркнув её мужество и страдания, которые она пережила в плену. Министр здравоохранения Уриэль Буссо заявил: “Оставьте Ноа Аргамани в покое. Недавно я встречался с ней и её отцом. Это девушка, которая, несмотря на пережитый ад, остаётся решительной и борется за освобождение других заложников. Ядовитые осуждения в её адрес — это аморальный поступок, который мотивирован только ненавистью к правительству”.
246 ימים בשבי חמאס, בן זוג שעודנו חטוף בעזה אבינתן אור, אמא שנפטרה לפני פחות מחודש ממחלה קשה, אבל הכתבים של הארץ חושבים שהם במקום לחלק למשפחת ארגמני ציונים.
בור ללא תחתית של רוע לב שנאת חינם ואטימות. בושה שלא הייתה כמוה. pic.twitter.com/Z4NNFI721B
— עמיחי שיקלי – Amichai Chikli (@AmichaiChikli) July 22, 2024
Бывший депутат Кнессета Ширли Пинто, которая поддерживала связь с семьёй Аргамани, отметила: “Мы не должны превращать похищенных в политический инструмент. Здесь нет сторон – Ноа Аргмани вернулась из плена ХАМАСа после 8 месяцев ада. На протяжении всего этого трудного периода я поддерживал тесный контакт с ее отцом Яаковом и ее семьей с тех пор, как она была жестоко похищена 7 октября.”
Таким образом, решение Ноа Аргамани присоединиться к поездке премьер-министра вызвало бурную реакцию в обществе и политических кругах. Одни осудили её выбор, считая это попыткой использовать трагедию в политических целях, другие поддержали её, подчеркивая мужество и право на собственные решения после пережитых страданий.